Алексей Кузовкин. Внедрение искусственного интеллекта в сфере финансовых технологий.

Автор статьи: Алексей Викторович Кузовкин, генеральный директор ООО «Инфософт».

Пока специалисты спорят, что считать «искусственным интеллектом», а что нет, технологии, которые сейчас принято относить к ИИ, уже активно внедряются в финансовом секторе, причём в самых разных формах и для разных целей. Внедряются так активно, что временами возникает вопрос, все ли возможные риски получили адекватную оценку.

Что имеется в виду? Банки вкладывают в буквальном смысле миллиарды “условных единиц” во внедрение технологий ИИ и машинного обучения в сферу информационной безопасности и борьбы с мошенничеством.

И это можно только приветствовать. Злоумышленники тоже не сидят, сложа руки; они используют огромное количество всевозможных уловок - в том числе технических, - для того, чтобы добраться до чужих денег, и эффективная борьба с ними сегодня уже невозможна без применения самых передовых технологий, позволяющий выявлять неочевидные закономерности в огромных массивах данных, анализ которых “вручную” будет занимать недели и месяцы.

Естественно, технологии ИИ в их нынешней итерации не позволяют - пока? - отказаться от услуг специалистов-людей, зато может сильно упростить им жизнь. 

Системы видеоаналитики на основе технологий “искусственного интеллекта” и “машинного обучения” тоже, пусть и с натяжкой, можно отнести к инструментам защиты.  Такие системы, например, могут позволить идентифицировать известного злоумышленника, заявившегося в отделение банка “на разведку”, и оповестить службу безопасности. Или, при расследовании инцидента, быстро определить круг лиц, чьи действия указывали бы на их причастность к случившемуся.

Существуют также отдельные решения на базе технологий машинного обучения и искусственного интеллекта, которые позволяют выявлять и блокировать попытки мошеннических транзакций и другие угрозы внутри банковской инфраструктуры, включая облачные ресурсы, виртуализированные сети и интернет вещей. Опять же, их использование не означает возможность отказа от штатных специалистов по ИБ, но помогает повысить эффективность их работы, в том числе, связанную непосредственно с борьбой с кибератаками.

Но активно расширяется использование технологий “Искусственного интеллекта” в совершенно других областях, с информбезопасностью не связанных.

Например, банк JP Morgan Chase с недавних пор начал активно использовать ИИ для маркетинговых целей: написанием рекламных текстов с недавних пор занимается машина - “робот-копирайтер”. Так себе новость для миллионов профессиональных копирайтеров, чьи услуги на рынке сегодня стоят порой весьма дорого.

Из той же области - применение «робоэдвайзеров» (Robo-Advisers), цифровой «альтернативы» финансовым консультантам по банковским вопросам и денежным операциям в режиме онлайн. Такие цифровые «портфельные управляющие» уже способны давать вполне осмысленные рекомендации по самому широкому спектру вопросов - начиная от банковских продуктов и программ лояльности от различных ритейлеров и до моделирования финансовых рисков для малого бизнеса.

Согласно опубликованным весной подсчётам со стороны компании IHS Markit, в 2018 году банки во всём мире заработали на внедрении технологий ИИ около 41,1 млрд. долларов. В эту сумму вошли и прямые доходы от внедрения таких технологий, и объем сокращенных расходов и выгода от повышения эффективности работы финансовых организаций. Российский Сбербанк ещё в 2018 году заявлял о том, что «роботы» заменили сотрудников в «десятках процессов» рутинного характера, что позволило на четверть поднять эффективность бэк-офиса. Банк также использует технологии для ускорения клиентских процессов.

Понятно, что такие показатели - вполне рациональный повод для дальнейшего расширения сферы применения ИИ.

Но тут возникает другой вопрос. Для любых технологий, окружённых таким уровнем хайпа, как “искусственный интеллект”, будущее возможно только в трёх вариантах. Первый – коммодизация (стандартизация или своего рода потеря уникальности и превращение в персонифицированный продукт), как было с оптическим распознаванием текста - когда-то эти технологии тоже относили к “искусственному интеллекту”, но те времена давно прошли. Второй - падение массового интереса из-за отсутствия средств адекватной реализации - как лет 25 назад случилось с предтечами нынешних VR-технологий. А третий - бездумная коммерциализация, как вышло с “интернетом вещей”, в результате чего небезопасные устройства с плохо написанными прошивками, которые распространились повсеместно, потому что спрос на модные штуки надо было удовлетворять, а о безопасности думали остаточным порядком.

Технологиям, сегодня ассоциируемым с “искусственным интеллектом” коммодизация если, и грозит, то не в ближайшее время и уж точно не всем. Падение массового интереса может произойти, если возникнет новый повод для всеобщего хайпа, но на инвестициях и разработках в этой области это едва ли скажется сколько-нибудь существенным образом.

А вот бездумное внедрение без оглядки на соображения безопасности - это вполне реальная перспектива.

Фантасты давно и охотно пугают грядущим пришествием искусственного сверхинтеллекта, который в итоге грозит уничтожить человеческую цивилизацию. И как бы ни была мала вероятность появления, например, “Скайнета”, решившего, что люди ему больше не нужны, или “Самаритянина” из сериала Person of Interest, которого его безумные создатели попытались произвести в “боги”, реализация апокалиптического сценария в связи с ИИ отнюдь не выглядит фантастикой.

Достаточно представить себе цифровую инфраструктуру, которая объединяет ряд крупнейших банков и бирж в любой точке земного шара, и в которую внедрён “искусственный интеллект” с расширенными привилегиями - вплоть до возможности по своему усмотрению блокировать счета и манипулировать биржевыми показателями.

Если такая система теряет управляемость, последствия для мировой экономики могут быть вполне сопоставимыми с последствиями глобального военного конфликта.